Глава вторая. Княжение Василия Васильевича Темного (1425-1462) (часть 9)

Между тем князь Василий Ярославич и другие московские выходцы, жившие в Литве, еще не зная об освобождении великого князя, решились, оставя семейства свои в Литве, идти к Угличу и вывести оттуда Василия. Они уже назначили срок собираться всем в Пацыне, как пришла весть, что великий князь выпущен и дана ему Вологда. Тогда князь Василий Ярославич двинулся из Мстиславля, князь Семен Оболенский с Басенком из Брянска, сошлись в Пацыне и, получивши здесь весть, что великий князь уже пошел из Вологды на Белоозеро и оттуда к Твери, двинулись к нему на помощь. Близ Ельны встретили они татарский отряд и начали было уже с ним стреляться, как татары закричали: "Кто вы?" Они отвечали: "Москвичи; идем с князем Василием Ярославичем искать своего государя, великого князя Василия Васильевича, сказывают, что он уже выпущен; а вы кто?" Татары отвечали: "Мы пришли из страны Черкасской, с двумя царевичами, детьми Улу-Махметовыми, Касимом и Эгупом; слышали царевичи о великом князе, что он пострадал от братьев, и пошли искать его за прежнее его добро и за хлеб, потому что много его добра до нас было". Когда дело таким образом объяснилось, москвичи и татары съехались, дали друг другу клятву и пошли вместе искать великого князя. Шемяка с князем Иваном можайским выступил к Волоку, навстречу неприятелю, но в его отсутствие Москва внезапно и легко была захвачена приверженцами Василия Васильевича, как прежде приверженцами Шемяки. Боярин Михаил Борисович Плещеев, отправленный великим князем с очень небольшим отрядом войска, пробрался мимо Шемякиной рати и подъехал к Москве в ночь накануне Рождества Христова, в самую заутреню; Никольские ворота были отворены для княгини Ульяны, жены Василия Владимировича (сына Владимира Андреевича); этим воспользовался Плещеев и ворвался в кремль; Шемякин наместник, Федор Галицкий, убежал от заутрени из собора; наместник князя Ивана можайского, Василий Шига, выехал было из кремля на лошади, но был схвачен истопником великой княгини Ростопчею и приведен к воеводам, которые сковали его вместе с другими боярами Шемяки и Можайского, а с граждан взяли присягу на имя великого князя Василия и начали укреплять город.

Великий князь, узнавши, что Москва за ним, двинулся к Волоку на Шемяку и Можайского, которые, видя, что из Твери идет великий князь, из Литвы - Василий Ярославич с татарами, Москва взята и люди бегут от них толпами, побежали к Галичу, оттуда в Чухлому, где взяли с собою мать великого князя, Софью Витовтовну, и отправились в Каргополь. Василий, отпустивши жену в Москву, пошел за ними, взял Углич, который сдался только тогда, когда тверской князь прислал пушки осаждающим; в Угличе соединился с великим князем Василий Ярославич, и все вместе пошли к Ярославлю, где соединились с татарскими царевичами. Из Ярославля Василий послал сказать Шемяке: "Брат князь Дмитрий Юрьевич! Какая тебе честь или хвала держать в плену мою мать, а свою тетку? Неужели ты этим хочешь мне отмстить? я уже на своем столе, на великом княжении!" Отпустивши с этим посла к Шемяке, великий князь отправился в Москву, куда приехал 17 февраля 1447 года; а Шемяка, выслушавши посла Василиева, стал думать с своими боярами. "Братья, - говорил он им, - что мне томить тетку и госпожу свою, великую княгиню? Сам я бегаю, люди надобны самому, они уже и так истомлены, а тут еще надобно ее стеречь, лучше отпустим ее". Порешивши на этом, он отпустил Софью из Каргополя с боярином своим, Михаилом Федоровичем Сабуровым, и детьми боярскими. Великий князь, услыхав, что мать отпущена, поехал к ней навстречу в Троицкий монастырь, а оттуда с нею же вместе в Переяславль; боярин Шемякин, Сабуров со всеми своими товарищами добил челом великому князю, чтоб принял их к себе в службу.

После этого Шемяка с Можайским решились просить мира и обратились к посредничеству князей, остававшихся верными Василию, - Михаила Андреевича верейского и Василия Ярославича серпуховского, заключили с ними перемирие и в перемирном договоре обещались бить челом своему господину, брату старшему, великому князю Василию Васильевичу, чтоб принял их в любовь и мир, пожаловал их прежними их отчинами, за что обязывались возвратить всю казну, захваченную ими у великого князя, его матери, жены, жениной матери и бояр: кроме того, Шемяка отступался от пожалования великого князя - Углича, Ржевы и Бежецкой волости, а Можайский отступался от Козельска, Алексина и Лисина, обещались отдать все взятые в казне великокняжеской договорные грамоты, ярлыки и дефтери. Любопытно высказанное в этом договоре недоверие: Шемяка и Можайский просят, чтобы великий князь не вызывал их в Москву до тех пор, пока не будет там митрополита, который один мог дать им ручательство в безопасности. На основании этих статей заключен был мир между Шемякою, Иваном можайским и великим князем. Но мы видели, что и Василий дал Шемяке в Угличе такие же проклятые грамоты.

Теперь мы должны обратиться несколько назад и посмотреть, что сделал Шемяка, сидя в Москве на столе великокняжеском. Положение его здесь было незавидное: отовсюду окруженный людьми подозрительной верности, доброжелателями Василия, он не мог идти по следам своих предшественников, примышлять к своей отчине, потому что только уступками мог приобрести расположение других князей. Обязанный своим успехом содействию князя Ивана Андреевича можайского, он отдал ему Суздальское княжество; но правнуки Димитрия Константиновича были еще живы и, как видно, княжили в Суздале неизвестно в каких отношениях к московским князьям. Когда Шемяка снова лишился Москвы, то заключил с ними договор, признал старшего брата, князя Василия Юрьевича, сыном, младшего, князя Федора Юрьевича, племянником; но сын Шемяки, князь Иван Димитриевич, должен был считать князя Василия Юрьевича братом равным, следовательно, в случае смерти Шемяки суздальский князь, будучи равным сыну его и наследнику, имел равное с ним право на великое княжение Владимирское! Шемяка обязался не отдавать Суздаля князю можайскому, как отдал прежде, не вступаться в прадедину, дедину и отчину обоих братьев, Суздаль, Новгород Нижний, Городец и Вятку. Здесь, как видно, нарочно прибавлено: прадедину, чтоб показать давность права князей на эти области. Шемяка уступает суздальским одно из самых важных прав - ведаться самим с Ордою; обязывается не заключать никаких договоров с великим князем Василием без ведома князей суздальских. Касательно оборонительного и наступательного союза обязанности равные: если сам Шемяка поведет войско, то и князь суздальский должен сесть на коня, если же пошлет сына, то и суздальский князь посылает только сына или брата. Московские служилые князья и бояре, купившие волости в Суздальском княжестве во время невзгоды прежних князей его (в их неверемя), должны отступиться от своих приобретений; наконец, читаем: "Что мы, наши бояре и люди пограбили в твоей отчине, великом княженьи, то все оставить, пока даст тебе бог, велит достать своей отчины, великого княжения".