Вы здесь: Главная -> Образование -> История России -> -> -> Глава третья. Внутреннее состояние русского общества от кончины князя Мстислава Мстиславича Торопецкого до кончины великого князя Василия Тёмного (1228-1462) (часть 15)
Новости науки
2016:
78
2015:
12345678910
2014:
123456789101112
2013:
123456789101112
2012:
123456789101112
2011:
123456789101112
2010:
123456789101112
2009:
123456789101112
2008:
123456789101112
2007:
123456789101112
2006:
123456789101112
Рейтинг@Mail.ru

Глава третья. Внутреннее состояние русского общества от кончины князя Мстислава Мстиславича Торопецкого до кончины великого князя Василия Тёмного (1228-1462) (часть 15)

Договор великого князя Василия Димитриевича с братьями начинается так: "По слову и благословению матери пашей Авдотьи". В договор свой с братом Юрием Василий вносит следующее условие: "А матерь свою нам держать в матерстве и в чести". Сыну своему Василий Димитриевич наказывает держать свою мать в чести и матерстве, как бог рекл; в другом завещании обязывает сына почитать мать точно так же, как почитал отца. Князь Владимир Андреевич серпуховской дает своей жене право судить окончательно споры между сыновьями, приказывает последним чтить и слушаться матери. То же самое приказывает сыновьям и Василий Темный. Относительно княгинь-вдов и дочерей их в завещании Владимира Андреевича находим следующее распоряжение: "Если бог отнимет которого-нибудь из моих сыновей и останется у него жена, которая не пойдет замуж, то пусть она с своими детьми сидит в уделе мужа своего, когда же умрет, то удел идет сыну ее, моему внуку; если же останется дочь, то дети мои все брата своего дочь выдадут замуж и брата своего уделом поделятся все поровну. Если же не будет у нее вовсе детей, то и тогда пусть сноха моя сидит в уделе мужа своего до смерти и поминает нашу душу, а дети мои до ее смерти в брата своего удел не вступаются никаким образом".

Мы видели, что волости, оставляемые княгиням, разделялись на такие, которыми они не имели права располагать в своих завещаниях, и на такие, которыми могли распорядиться произвольно; последние назывались опричнинами. Но кроме того, в Московском княжестве были такие волости, которые постоянно находились во владении княгинь, назначались на их содержание; эти волости назывались княгининскими пошлыми. Относительно их великий князь Василий Димитриевич в завещании своем делает следующее распоряжение: "Что касается сел княгининских пошлых, то они принадлежат ей, ведает она их до тех пор, пока женится сын мой, после чего она должна отдать их княгине сына моего, своей снохе, те села, которые были издавна за княгинями".

Во всех этих волостях княгиня была полною владетельницею. Димитрий Донской на этот счет распоряжается так: "До каких мест свободские волостели судили те свободы при мне, до тех же мест судят и волостели княгини моей. Если в тех волостях, слободах и селах, которые я взял из уделов сыновей моих и дал княгине моей, кому-нибудь из сирот (крестьян) случится пожаловаться на волостелей, то дело разберет княгиня моя (учинит исправу), а дети мои в то не вступаются". Владимир Андреевич распорядился так: "На мытников и таможников городецких дети мои приставов своих не дают и не судят их: судит их, своих мытников и таможников, княгиня моя".

Духовенство во имя религии поддерживало все эти отношения сыновей к матерям, как они определялись в духовных завещаниях княжеских. Митрополит Иона писал князьям, которые отнимали у матери своей волости, принадлежащие ей по завещанию отца: "Дети! Била мне челом на вас мать ваша, а моя дочь, жалуется на вас, что вы поотнимали у нее волости, которые отец ваш дал ей в опричнину, чтобы было ей чем прожить, а вам дал особые уделы. И это вы, дети, делаете богопротивное дело, на свою душевную погибель, и здесь, и в будущем веке... Благословляю вас, чтобы вы своей матери челом добили, прощение у ней выпросили, честь бы ей обычную воздавали, слушались бы ее во всем, а не обижали, пусть она ведает свое, а вы свое, по благословению отцовскому. Отпишите к нам, как вы с своею матерью управитесь: и мы за вас будем бога молить по своему святительскому долгу и по вашему чистому покаянию. Если же станете опять гневить и оскорблять свою мать, то, делать нечего, сам, боясь бога и по своему святительскому долгу, пошлю за своим сыном, за вашим владыкою, и за другими многими священниками да взглянувши вместе с ними в божественные правила, поговорив и рассудив, возложим на вас духовную тягость церковную, свое и прочих священников неблагословение".

Таковы были междукняжеские отношения в Северо-Восточной Руси. Мы видим, что переход родовых отношений в государственные, переход удельных князей из родичей в служебников, поскольку он выражается в договорных княжеских грамотах, совершается очень медленно благодаря именно долгому господству родовых княжеских отношений и вследствие того, что великий князь должен здесь усиливать свою власть на счет ближайших родственников, выгоды которых требуют поддержания старых родовых форм при определении отношений в договорах, хотя, разумеется, при перемене отношений на деле, при новых стремлениях и понятиях и самые родовые формы изменяются и показывают ясно разрушение старых отношений: так, например, выражения, встречающиеся в договорах описываемого времени, - держать дядею, держать племянником, держать братом ровным - не имеют смысла при родовых отношениях, где существуют только отношения отца к детям, где дядя есть отец, старший брат - отец, племянник, младший брат - сыновья. Обязательство удельного князя служить великому и обязательство последнего кормить удельного смотря по службе являются раз в договоре Димитрия Донского с двоюродным братом Владимиром Андреевичем и потом исчезают вследствие того, что Василий Димитриевич и Василий Васильевич находятся в менее выгодном положении относительно родичей. Даже довольно неопределенное выражение "держать великое княжение честно и грозно" утверждается не вдруг в договорных грамотах. Договоров служебных князей с теми князьями, к которым они вступали в службу с отчинами, из Северо-Восточной Руси до нас не дошло; но мы имеем довольное число таких договоров из Руси Юго-Западной. В 1448 году князь Федор Львович Воротынский, взявши город Козельск в наместничество из руки Казимира, короля польского и великого князя литовского, записался своему господарю без лести и без хитрости. Король Казимир в 1455 году пишет, что дал вотчину князю Воротынскому, узревши верную его службу. Договорная грамота князей новосильских и одоевских с Казимиром начинается тем, что означенные князья били челом господарю великому князю, чтобы принял их в службу. Тот пожаловал, принял их в службу, и они обязываются служить ему верно во всем, без всякой хитрости, и быть во всем послушными, давать ему ежегодную дань (полетное), быть в его воле, иметь одних друзей и врагов. Казимир с своей стороны обязывается держать их в чести и в жалованье, оборонять от всякого; обязывается и за наследников своих не нарушать договора, не вступаться в их отчину; в противном случае крестное целованье с них долой, и они становятся вольными; обязывается суд и исправу давать им во всяких делах чистые, без перевода; судьи королевские съезжаются с их судьями и судят, поцеловавши крест, без всякой хитрости; если возникнет у судей спор, то дело переносится на решение великого князя; споры самих князей между собою отдаются также на решение Казимира. Любопытно сравнить дошедшую до нас духовную грамоту Олгердова внука, князя Андрея Владимировича, с духовными грамотами московских князей; и в этих письменных памятниках, как во всяких других, высказывается различие в характере стран, где они писаны. И московские и южно-русское завещания начинаются словами: "Во имя отца, и сына, и св. духа", после чего в московских, как мы видели, означается, что завещатель находился в добром здоровье, душевном и телесном, - замечание, необходимое для того, чтобы духовная имела полную силу, и потом, без всяких околичностей, излагаются распоряжения завещателя. В духовной же Гедиминовича нет замечания о душевном и телесном здравии: вместо того завещатель распространяется, как он с женою и детьми приехал в Киев богу молиться, поклонился всем святыням, благословился у архимандрита Николая, поклонился гробам родственников и всех святых старцев и стал размышлять в своем сердце: сколько тут гробов, а ведь все эти мертвецы жили на сем свете и пошли все к богу! Пораздумав, что скоро и ему туда придется идти, где отцы и братья, князь почел приличным написать духовное завещание.



главная :: наверх :: добавить в избранное :: сделать стартовой :: рекомендовать другу :: карта сайта :: создано: 2011-09-19T20:10:34+00
Наша кнопка:
Научно-образовательный портал