Глава пятая . Продолжение царстования Алексея Михайловича (часть 12)

Таким образом, воевода загодя уже спешил объяснить причину своей будущей неудачи. Борятинский недолго ждал оправдания своих опасений. 4 сентября явился и Разин под Симбирском, ночью обошел город, остановил свои струга за полверсты выше города и в отдачу ночных часов, выйдя из стругов, направился к городу на приступ; но Борятинский загородил ему дорогу; Стенька бросился на него, и завязался ожесточенный бой, длившийся с утра до вечера; ни та, ни другая сторона не получила верха: разошлись от усталости и целые сутки стояли на одном месте, смотря друг на друга. Но Разин не был без дела: он пересылался с жителями Симбирска и, уверившись, что они на его стороне, ночью напал на Борятинского и учинил бой великий, а за полчаса до света воры начали приступать к Симбирску, именно к тем пряслам стены, где стояли симбирцы.

Пострелявши сначала для виду пыжами, они впустили козаков в острог и сами бросились рубить людей боярских, не бывших с ними в одной думе. Овладевши острогом, воры бросились к городу, но тут явился Борятинский; воры обратили на него острожные пушки и не допустили без пехоты пробиться к городу, но зато и сами должны были отступить. Борятинский, видя, что без пехоты ничего не сделает, отступил от Симбирска к Тетюшам, написав государю: "Татары, которые в рейтарах и сотнях, худы и ненадежны, с первого боя многие утекли в домы свои, нельзя на них надеяться, и денег на них нечего терять. Начальные люди в полк ко мне не бывали, живут по деревням. Окольничий Иван Богданович Милославский сел в малом городке, с ним головы стрелецкие, солдаты и иных чинов люди; малый городок крепкий, скоро взять не чаю, только безводен, колодцев нет, а они воды навозили много. Я пошел в Тетюши и дожидаюсь князя Петра Семеновича Урусова, чтоб нам пойти опять к Симбирску: и будет Иван (Милославский) сидит, чтоб его от осады освободить; а будет Ивана взяли, и нам идти на Разина; а у него не многолюдно, больше пяти тысяч нет худого и доброго, а нынче у него на боях и на приступе безмерно побито лучших людей. Хотя бы у меня было 2000 пехоты, и он бы совсем пропал, не только бы к Симбирску. и к берегу бы не допустил; но, видя, что без пехоты с ним делать нечего, я отошел и полк твой отвел в целости".

Иван сидел, несмотря на то что силы Разина день ото дня увеличивались приходом чуваш, мордвы и русских крестьян. Четыре раза козаки приступали к городку, все но ночам: чтоб зажечь городок, возили из уездов солому, делали туры, в туры клали зелье, смолу, сухие драницы: но все приступы были отбиты, и городок оставался невредим. Целый месяц сидел Иван и 1 октября увидал движение в козацком стане. Стенька уходил: в семи верстах стоял обозом князь Юрий Борятинский, выдержавший на дороге с устья Казани-реки четыре боя с воровскими козаками, татарами, чувашами, черемисою и мордвою. В двух верстах от Симбирска, у реки Свияги, Стенька схватился с своим старым знакомым. В первой схватке Стеньку сорвали и прогнали: но он собрался со всеми силами, взял пушки и схватился в другой раз: "Люди в людях мешались, и стрельба на обе стороны ружейная и пушечная была в притин"; с козацкой стороны пало бесчисленное множество народа, сам Стенька получил две раны, один алатырец схватил было его и повалил, но был застрелен ворами. Стенька был разбит в пух, побежал к острожному симбирскому валу и заперся в башне, 2-го числа он мог вздохнуть, оглядеться; Борятинский наводил мосты на Свияге и 3-го числа подошел к городку: Милославский был освобожден. Но дело еще не кончилось: Стенька стоял по ту сторону города, у Казанских ворот, весь острог занял воровскими людьми. Стенька не оставлял намерения зажечь город и взять его. Борятинский употребил хитрость: ночью велел полковнику Чубарову зайти за Свиягу с полком своим и там делать окрики, как будто бы пришло новое царское войско. Хитрость удалась вполне: на Стеньку напал страх, и он решился убежать тайком с одними донскими козаками, потому что бегство целого войска было бы замечено и нужно было бы выдержать преследование от воевод. Он объявил собравшейся около него толпе астраханцев, царицынцев. саратовцев и самарцев, чтоб они стояли у города, а сам он с донцами пойдет на царских воевод; но вместо того кинулся на суда и поплыл. Борятинский, узнав о бегстве Разина, решился покончить с оставшимися ворами: он вышел с конницею на поле и стал около города, а пехоту пустил на покинутый Разиным обоз и в острог; Милославский с другой стороны входил в острог, который запылал в разных местах. Поражаемые с двух сторон и особенно вытесняемые пламенем, воры бросились к реке, к судам, но были все перетоплены: в плен попалось 500-700 человек, и все были истреблены: заводчиков четвертовали, других рубили и вешали по всем дорогам и по берегу Волги. По черте и по уездам разосланы были повестки, чтоб все изменившие добили в винах своих челом государю и жили в домах своих по-прежнему; пригородные служилые люди добили челом: из них выбирали с слободы по человеку и били кнутом. Последний успех свой в Симбирске Борятинский приписывал зажжению острога. "Если бы ne зажгли острогу, - писал он государю, - то долго было бы около них ходить за многолюдством".