Вы здесь: Главная -> Образование -> История России -> -> -> Глава вторая. Царствование Федора Алексеевича (часть 7)
Новости науки
2016:
78
2015:
12345678910
2014:
123456789101112
2013:
123456789101112
2012:
123456789101112
2011:
123456789101112
2010:
123456789101112
2009:
123456789101112
2008:
123456789101112
2007:
123456789101112
2006:
123456789101112
Рейтинг@Mail.ru

Глава вторая. Царствование Федора Алексеевича (часть 7)

Желябужский и Павел говорили Никону в соборной церкви всякими мерами, чтоб за св. патриарха бога молил и никаких непристойных слов не испускал; но Никон, идя из церкви, говорил: "Стану бога молить за великого государя и за вселенских патриархов, а за московского бога молить и патриархом его называть не стану". В этот же день его перевезли в Кириллов монастырь. Это перемещение во враждебный монастырь, где он уже не мог так хозяйничать, как хозяйничал последнее время в Ферапонтове, заставило Никона переменить тон, его испугало также известие, что двоих самых близких и верных ему людей, священника Варлаама и дьякона Мардария, возьмут от него и сошлют в Крестный монастырь. Когда архимандрит Павел пришел к нему перед отъездом и стал опять уговаривать молиться за патриарха, то Никон отвечал: "Чтоб св. патриарх был ко мне милостив и не велел меня здесь напрасною смертию от тесноты поморить, а я за него бога молить и патриархом называть стану; когда я при царе Алексее у допросу об отходе своем в Воскресенский монастырь был, в то время государю говорил, что за смирение в патриархах быть можно ему, Иоакиму". Со слезами просил Никон Павла бить челом государю и патриарху, чтоб не велели отсылать в Крестный монастырь Варлаама и Мардария, а приказали им по-прежнему жить у него, потому что они к нему приобытчились, а он к ним. Эти Варлаам и Мардарий в допросе объявили, что у Никона ничего дурного не было, но Мардарий проговорился. "Я возил, - сказал он, - отписки и челобитные к великому государю от Никона в Москву и подавал духовнику и дьяку тайных дел Полянскому, а они эти отписки передавали великому государю, к духовнику возил я от Никона всякие посудцы деревянные, братины, стаканы, ложки и рыбу отвозил, а Полянскому возил одну рыбу". Понятно, что известие о посредничестве ненавистного Савинова между Никоном и царем не могло очень склонить Иоакима на милость к Никону.

Савинов был сослан в Кожеезерский монастырь, Никон переведен в Кириллов; но царский учитель Симеон Полоцкий был сильнее прежнего и печатал свои проповеди без благословения св. патриарха; кроме близких отношений к царю, Иоакиму нельзя было дотронуться до Полоцкого и потому, что он не подавал повода к таким обвинениям, на основании которых можно было осудить Савинова.

Из адресов на письмах Матвеева мы видим, кто были самые влиятельные, самые близкие к царю люди. К ним скоро присоединился другой Милославский, боярин Иван Богданович, которого мы видели воеводою в Казани во время ссылки Матвеева. Иван Богданович был самый энергический из Милославских, ибо Ивана Михайловича ставало только на интригу, на подземный подкоп против кого-нибудь. По возвращении из Казани Иван Богданович, как говорят, схватился за все дела, но сейчас же пошли на него со всех сторон жалобы, и это отдалило от него молодого царя, у которого уже было двое любимцев: первый - постельничий Иван Максимович Языков, другой - комнатный стольник Алексей Тимофеевич Лихачев, бывший учителем царевича Алексея Алексеевича. Приближение Языкова объясняется легко из самой должности его: та же должность дала значение Адашеву при Иоанне IV, Ртищеву при царе Алексее Михайловиче. Но есть известие, что двое старых бояр, князь Долгорукий и Хитрово, не имея личной возможности соперничать с Милославским и быть постоянно с царем, выдвинули нарочно Языкова и Лихачева перевешивать влияние Милославского. Об Языкове сохранились отзывы как о чрезвычайно ловком придворном, его называют "человеком великой остроты, глубоким московских, прежде площадных, потом же дворских, обхождений проникателем". Лихачева называют "человеком доброй совести, исполненным великого разума и самого благочестивого состояния". Такой же отзыв встречаем и о брате его Михайле Тимофеевиче. Понятно, что для всех этих лиц самым важным вопросом был вопрос о браке царя: молодая царица может уничтожить или ослабить влияние царевен - теток и сестер, а следовательно, и Милославских, может привести во дворец своих родственников! Рассказывают, что, идя однажды в крестном ходу, Федор увидал девушку, которая ему очень понравилась; он поручил Языкову справиться о ней, и тот донес, что это Агафья Семеновна Грушецкая, живет у родной тетки, жены думного дьяка Заборовского, и дьяку дано знать, чтоб не выдавал племянницы впредь до указа. Милославский, узнав о намерении царя жениться на Грушецкой, подумал, что это происки Языкова и Лихачева, и стал чернить Грушецкую и мать ее; но Языков и Лихачев обнаружили клевету. Царь женился на Грушецкой в июле 1680 года, а Милославскому запретил являться ко двору, и хотя молодая царица по великодушию своему выпросила ему прощение, однако он потерял с этих пор всякое влияние. Языков с 1678 года называется постельничим думным, в 1680 государь пожаловал его из постельничих думных в окольничие и указал быть ему в оружейничих; в тот же день на место Языкова в постельничие пожалован был Лихачев. В конце царствования Языков был пожалован в бояре. Таким образом, самыми близкими к царю, самыми влиятельными на дела правления явились люди новые, молодые, Языков и Лихачев. Но подле них, если не в такой близости, однако с сильным влиянием на дела, видим человека одного из самых стародавних родов, еще молодого по летам, боярина князя Василья Васильевича Голицына, не одним именем и отчеством напоминавшего знаменитого предка своего, слывшего столпом в Смутное время. Бесспорно, что Голицын был представительнее и способнее всех бояр описываемого времени; к этому присоединял он еще далеко не общее всем тогда образование, дававшее ему известную широту взгляда, уменье покончить с вредною стариною, хотя бы эта старина была для него выгоднее, чем для других. Итак, говоря о правительственной деятельности Феодора Алексеевича, царя очень молодого и болезненного, мы обязаны постоянно иметь в виду людей, его окружавших, сначала Милославских, потом, особенно с 1680 года, Языкова, Лихачева и Голицына, хотя, разумеется, по недостатку подробных известий мы не можем определить долю каждого из них в правительственной деятельности.



главная :: наверх :: добавить в избранное :: сделать стартовой :: рекомендовать другу :: карта сайта :: создано: 2011-10-01T18:17:17+00
Наша кнопка:
Научно-образовательный портал