Глава третья. Окончание двоевластия. Царствование Петра I Алексеевича (часть 1)

И Белое море, как видно, показалось узко, печально и бесцельно для Петра. Он мужал, и одна потеха уже не удовлетворяла. Была мечта отыскать проход к Китаю или Индии чрез Северный океан; но недостаток средств и времени должен был скоро рассеять юношескую мечту. Сильно прельщало Балтийское море, хотелось пробраться туда, но как? Ключ к морю был у шведов. Оставалось Каспийское море, на которое уже давно указывали иностранцы, требуя свободного проезда на него для торговли с богатою Азиею: разве не может Россия сама овладеть этим средством обогащения, заведши флот на Каспии, овладевши торговлею с прибрежными странами? Еще при царе Алексее строили корабль для Каспийского моря. Корабль был сожжен Разиным; но когда будет сильный флот на Каспийском море, то Разин будет невозможен. 4 июля 1694 года Лефорт писал из Архангельска в Женеву: "Через два года поговаривают о путешествии в Казань и Астрахань; но, быть может, в два года времени это пройдет. Впрочем, я буду всегда готов исполнять приказания. Есть намерение выстроить несколько галиотов и идти к Балтийскому морю... Меня возводят в адмиралы всех судов его величества; этого непременно желает сам наш великий царь Петр Алексеевич". 13 сентября Лефорт писал: "Будущим летом выстроят пять больших кораблей и две галеры, которые, ежели даст бог, через два года отправятся в Астрахань для заключению важных договоров с Персиею".

В два года многое может измениться, думал Лефорт. Действительно, многое изменилось, и на Лефорта указывают как на виновника этих изменений; на него указывают как на человека, уговорившего Петра предпринять поход под Азов. Потехам пора была кончиться. В народе шел ропот: царь связался с немцами, и какое же из этого добро? Одни потехи, от которых понапрасну гибнут и страдают люди. Для собственной выгоды Лефорт должен был настаивать на прекращении потех и на какое-нибудь важное предприятие, которое могло бы выставить в выгодном свете царя и компанию, иначе рождались очень неприятные сравнения с свергнутым правительством: если при Софье походы в Крым были неудачны, то все же русские рати искали врагов в их жилищах, а теперь татары приходят на Украйну. Союзники упрекают в бездействии, гетман Мазепа пишет, что необходимо начать наступательное движение; этого желает народ, это особенно нужно, чтоб дать упражнение беспокойным силам, собранным на Запорожье. Лефорт хотел, чтоб Петр предпринял путешествие за границу, в Западную Европу; но как показаться в Европе, не сделавши ничего, не принявши деятельного участия в священной войне против турок. Не забудем, что тотчас по взятии Азова предпринимается путешествие за границу: эти два события состоят в тесной связи.

Были увещания к деятельному продолжению войны и с той стороны, с которой, по прежнему опыту, трудно было ожидать их. В сентябре 1691 года была получена грамота от иерусалимского патриарха Досифея от 18 марта. "Пришел в Адрианополь посол французский, - извещал патриарх, - принес от короля своего грамоту насчет св. мест, случился тогда там и хан крымский; подарили французы визирю 70000 золотых червонных, а хану 10000 и настаивали, что турки должны отдать св. места французам, потому что москали приходили воевать Крым; хан толковал о том же. Взяли у нас св. гроб и отдали служить в нем французам, дали нам только 24 лампады, взяли у нас французы половину Голгофы, всю церковь Вифлеемскую, св. пещеру, разорили все деисусы, раскопали всю трапезу, где раздаем св. свет, и хуже наделали в Иерусалиме, чем персы и арабы, и какие беды старцам нашим тамошним причинили - кто может рассказать? Кстати, были и синайские старцы и просили у визиря некоторого повышения чести, заступились за них французы, чтоб нас одолеть, однако визирь не послушался; только упрямится, св. мест нам не отдает, народ турецкий кричит, что москали были смирны, а теперь из-за Иерусалима войну начнут, но визирь это ни во что ставит. Теперь просят французы вновь указу, чтоб обновить им в Иерусалиме своды церковные и таким образом явиться старыми владетелями. Если вы, божественные самодержцы, оставите святую церковь, то какая вам похвала будет? Если вы отправите сюда посла, то прежде всего он должен стараться о нашем деле, о возвращении нам св. мест, и без этого не должен заключать мира; ибо если вы заключите мир без этого, то лучше уже ничего не предлагайте об Иерусалиме, ибо иначе турки поймут, что у вас нет об нем попечения, и тогда французы завладеют св. местами навеки, и нам вперед нельзя будет подавать на них челобитья. Так, если хотите предлагать об Иерусалиме, то в случае отказа уже не заключайте мира, а начинайте войну. Теперь время очень удобное; возьмите прежде Украйну, потом требуйте Молдавии и Валахии, также Иерусалим возьмите и тогда заключайте мир. Нам лучше жить с турками, чем с французами, но вам не полезно, если турки останутся жить на севере от Дуная, или в Подолии, или на Украйне, или если Иерусалим оставите в их руках: худой это будет мир! потому что ни одному государству турки так не враждебны, как вам. Тому 18 лет, как я писал письмецо из Адрианополя блаженной памяти отцу вашему государю царю кир Алексею Михайловичу и советовал: покиньте поляков и усмирите прежде турок, потому что непременно хотят придти к Днепру: он не послушал, не поверил, а потом случилось все так, как мы писали. И теперь советую, если хотите мириться, так миритесь, чтоб Украйна была освобождена, Иерусалим был отдан и турки отступили за Дунай, а не так, лучше воюйте вместе с соседями, гоните и смиряйте нечестивых, а о поляках нечего заботиться: когда захотите смирить их, тогда и смирите. Нынешний визирь - человек достойный, взял Нису и Белград, а причиною вы, потому что татары были с ним вместе, а если бы татары были вами сдержаны, то турки ничего бы не сделали. Однако они никакой благодарности вам не воздают, потому что, думать надобно, доброта ваша от неразумия. Теперь визирь вместе с ханом хочет вас обмануть; победит немцев, а потом и за людей вас не. станет почитать, потому что очень он глубок и лукав. Победивши немцев, станут воевать с великим гневом по многим причинам. Поэтому опять пишу: если не будет освобождена Украйна и Иерусалим и если турки не будут изгнаны из Подолии, не заключайте мира с ними, но стойте крепко. Будете заключать мир и станете вначале требовать Иерусалима, и если они его вам не отдадут, то не заключайте мира, турки убьют визиря за напрасную войну. Если будут отдавать вам весь Иерусалим, а Украйны не поступятся и из Подолии не выйдут - не заключайте мира, потому что если засядут они в Подолии, то сыщут удобное время и не будут молчать. Помогайте полякам и иным, пока здешние погибнут. Если татары погибнут, то и турки с ними, и дойдет ваша власть до Дуная, а если татары останутся целы, то они вас обманут. Вперед такого времени не сыщете, как теперь. Мы желали взять Иерусалим от французов чрез вас, и не для Иерусалима только; мы хотим, чтоб вы не позволяли туркам жить по сю сторону Дуная и за Дунаем, чтоб вы разорили татар, тогда и Иерусалим будет ваш. Александр Великий не ради бога, но ради единоплеменных своих на персов великою войною ходил; а вы ради святых мест и единого православия для чего не бодрствуете, не трудитесь, не отгоняете от себя злых соседей? Вы упросили у бога, чтоб у турок была война с немцами; теперь такое благополучное время, и вы не радеете! В досаду вам турки отдали Иерусалим французам и вас ни во что ставят; смотрите, как смеются над вами: ко всем государям послали грамоты, что воцарился новый султан, а к вам не пишут ничего. Татары - горсть людей, и хвалятся, что берут у вас дань, а так как татары - подданные турецкие, то выходит, что и вы турецкие подданные. Много раз вы хвалились, что хотите сделать и то и другое, и все оканчивалось одними словами, а дела не явилось никакого". Патриарх счел нужное приписать: "Чтоб греки, живущие в Москве, ничего не знали о моем письме, кроме Николая Спафари".