Вы здесь: Главная -> Образование -> История России -> -> -> Глава первая. Продолжение царстования императрицы Екатерины II Алексеевны. Конец 1768 и 1769 год (часть 3)
Новости науки
2016:
78
2015:
12345678910
2014:
123456789101112
2013:
123456789101112
2012:
123456789101112
2011:
123456789101112
2010:
123456789101112
2009:
123456789101112
2008:
123456789101112
2007:
123456789101112
2006:
123456789101112
Рейтинг@Mail.ru

Глава первая. Продолжение царстования императрицы Екатерины II Алексеевны. Конец 1768 и 1769 год (часть 3)

Когда императрица кончила, граф Н. И. Панин стал читать изложение событий, поведших к войне: выходило, что Россия не упустила ни одного случая уничтожить все недоразумения мирным образом, что Порта - зачинщица войны. После Панина граф Чернышев прочел изложение войны России с Турцией при императрице Анне, в заключение объявил, в каком состоянии находится теперь войско и в каких местах расположено.

По вопросу о предосторожностях относительно других границ империи Панин утверждал, что по отношениям к Швеции нет никакой опасности с финляндской стороны; можно оставить одни гарнизоны в крепостях. Но Чернышев утверждал, что надо бы оставить на севере несколько полков по причине близости к границе столичного города. С эстляндской стороны положили оставить полка два; с лифляндской - два полка кирасир и три полка пехоты; с смоленской - два полка пехотных и три конных; для защиты астраханских границ перевесть из Оренбурга два полка. Но Чернышев вспомнил о частых тревожных вестях с востока, с Поволжья и предложил, что для внутреннего спокойствия нужно оставить один драгунский полк в Симбирске; Екатерина прибавила, что нельзя ли употребить для этой же цели отряд из казанских татар. В Москве бывали всегда три полка; положили оставить только два полка и сделать рассмотрение о убавке караулов.

На вопрос, какую вести войну, собрание единогласно объявило, что надобно вести войну наступательную; говорили, что надо бы предупредить неприятеля. Тут Орлов сделал неожиданное предложение: "Когда начинать войну, то надлежит иметь цель, на какой конец оная приведена быть может, а ежели инако, то не лучше ли изыскивать другой способ к избежанию". Панин был, видимо, смущен этим предложением своего противника, тем более что Орлов, как хорошо знали, заявлял мнения императрицы, а если и свои, то с ее согласия. Панин отвечал не на вопрос. "Желательно, - сказал он, - чтоб война могла кончиться скоро; к этому способ, собравши все силы, наступать на неприятеля и тем привести его в порабощение". Орлов заметил на это, что вдруг решительного дела сделать нельзя. "Надобно стараться, - отвечал Панин, - войско неприятельское изнурять и тем принудить, дабы оно такое же произвело действие в столице к миру, как оно требовало войны".

Положили разделить армию на три части: на корпус наступательный до 80000 человек; оборонительный, или украинский, до 40000 и обсервационный от 12 до 15000. В конце заседания Орлов предложил послать в виде вояжа в Средиземное море несколько судов и оттуда сделать диверсию неприятелю, но чтоб это было сделано с согласия английского двора. Это предложение было оставлено до будущего рассуждения.

Через день, 6 ноября, другое заседание Совета. При чтении журнала прошедшего заседания переменили: с лифляндской стороны вместо трех пехотных полков оставили только два. Относительно операционного плана положили: если турки вместе с польскими конфедератами пойдут в Польшу в левую сторону, то командующему русским наступательным корпусом довольствоваться удалением от генерального сражения и распорядиться так, чтоб привести в безопасность свои границы, также прикрывать часть Польши и особенно Литву, чтоб этим не только сохранить свои силы, но доставить безопасность и находящимся в Польше друзьям, а неприятеля, проводя маршами до осени, привести в изнурение, не обращая внимания на то, что он разорит часть Польши; стараться выставлять ему всевозможные препятствия в подвозе съестных припасов при возвращении его к своим границам и при удобном случае воспользоваться его изнеможением. Если же турки замедлят вступлением в Польшу, то поскорее взять Каменец и, устроя магазины, стать около этой крепости; если же окажется, что турецкого войска немного и можно взять над ним верх, то овладеть Хотином.

В это заседание Екатерина уже сама предложила на обсуждение вопрос Орлова о цели войны в такой форме: "К какому концу вести войну и в случае наших авантажей какие выгоды за полезнее положить?" Отвечали, что при заключении мира надобно выговорить свободу мореплавания на Черном море и для этого еще во время войны стараться об учреждении порта и крепости; а со стороны Польши установить такие границы, которые бы никогда не нарушали спокойствие. В этом же заседании назначены были старшие генералы: для наступательного войска - князь Александр Мих. Голицын, для оборонительного - граф Румянцев. Голицын, находившийся тут, на коленях благодарил за оказываемую ему доверенность. В этом назначении Голицына видели торжество Чернышева, которому таким образом удалось удалить нелюбимых генералов: Петра Ив. Панина вовсе, а Румянцева на второй план.

Мы видели, что в первом же заседании своем Совет обратился к истории для уяснения дела, к последней войне турецкой. В третьем заседании, 12 ноября, генерал-прокурор опять обратился к мерам, какие были приняты в 1737 году относительно продовольствия армии; а граф Петр Ив. Панин предложил, что надобно составить историческое описание последней турецкой войны. После этого императрица спросила: "Если кто что придумал для пользы настоящих дел, то может свое предложить". Тут объяснилось, зачем в первое заседание Орлов спрашивал о цели войны, зачем во второе сама Екатерина повторила вопрос: Орлов стал читать свое мнение "об экспедиции в Средиземное море". После разных рассуждений об этом мнении положили: отправить в Морею, к далматам, в Грузию и ко всем народам нашего закона, живущим в турецких областях, для разглашения, что Россия принуждена вести войну с турками за закон; а к черногорцам для того послать, что если экспедиция состоится, то по положению земли их можно иметь в ней безопасное пристанище. Вице-канцлер представил список народов, желающих по единоверию быть под властию России. План был составлен на основании известий, привезенных с места разными эмиссарами. Еще в 1763 году, когда со стороны Турции начала грозить опасность вследствие вмешательства ее в польские дела, граф Григорий Орлов отправил к спартанскому народу двоих греков - Мануила Саро и артиллерийского офицера Папазули. Саро возвратился из своей поездки в мае 1765 года и привез известие, что спартанский народ христианского закона и греческого исповедания, и хотя живет в турецких владениях, но туркам не подчинен и их не боится, даже воюет с ними; живет между горами и в таких местах крепких, что туркам и подступиться к нему едва возможно. Как скоро греки услыхали от Саро предложение, чтоб в случае войны России с турками восстали против последних, то старшины, или капитаны, Трупаки, Дмитряки, Кумудуро, Мавромихали, Фока и другие созвали большое собрание и объявили, что против турок как неприятелей православной христианской веры рады стоять с немалою силою, причем один грек, Бинаки, богатый и почтенный дворянин, говорил в собрании, что он поднимет и лакедемонов, турецких подданных, только б быть им под покровительством русской государыни. Есть еще народ вольный греческий, область большая, называемая Каромиро; капитаны ее Стафа, Букувало, Макрипули, Жудро и другие по своему православию в турецком подданстве быть не хотят, поднимутся против турок с великою радостию и могут к себе пригласить множество других греков. Есть также провинция Химара, народ в ней вольный, называемый Малой Эльбании (говорит и по-гречески), турку никогда не покорялся, закона православного греческого, в состоянии воевать против турка с немалою силою, из этого народа король неаполитанский содержит целый полк. В этих областях Саро и Папазули были сами и обнадежены их жителями, что если у России с турками будет война, то они все единодушно встанут против Порты и могут соединиться все в одном месте, потому что расстояние между этими областями не более 150 верст. "По моему усердию, - писал Саро, - смею представить о том, чтоб отправить в Средиземное море против турок 10 российских военных кораблей и на них нагрузить пушек довольное число: завидевши их, греки бросились бы на соединение с русскими; у греков есть свои немалые суда, но их надобно снабдить пушками; сами же греки - народ смелый и храбрый". Орлов дал Саро свидетельство за собственноручною подписью: "Сим свидетельствую, что Мануил Саро был от меня посылан с комиссиею в турецкую область 1763 года и исправлял там ему порученное дело добропорядочно". Для исправления того же дела в дунайские области ездил болгарин Каразин.



главная :: наверх :: добавить в избранное :: сделать стартовой :: рекомендовать другу :: карта сайта :: создано: 2011-10-01T18:17:17+00
Наша кнопка:
Научно-образовательный портал