Лекция 5. Религия душевного здоровья (окончание)

Для души реален тот мир, какой она создала сама из своей мысли, своего чувства и воображения. Если мы захотим, мы можем отвернуться от низкого, чувственного мира, вознестись к высшему миру Духа и Реальности и сделать его своей обителью. Если в душе нашей будет жить надежда и ожидание, то мы привлечем к себе свет духовного солнца, и он так же естественно вольется в нас, как воздух устремляется в пустоту... Всякий раз, когда мысль наша не поглощена нашими будничными обязанностями, мы должны были бы дать ей парить в этой, атмосфере духовности. В каждом дне бывают часы отдыха, в каждой ночи часы, когда мы не спим; тогда-то мы и могли бы предаваться с большей для себя пользой этому приятному и спасительному упражнению. Если человек, ни разу не делавший систематических усилий для того, чтобы возвысить свои мысли и стать господином над ними, решится в продолжение одного только месяца серьезно делать это, то результаты поразят и очаруют его, и он уж ни за что не согласится вернуться к своему прежнему беспорядочному, бесцельному и поверхностному образу мышления. В эти счастливые мгновения внешний мир с его водоворотом каждодневных мелочей исчезает из наших глаз; мы входим в тихое святилище внутреннего храма души, чтобы причаститься и дышать его воздухом. Наш духовный слух становится так тонок, что нам слышен "голос безмолвия", шумные потоки внешних чувств заглушены, и наступает великая тишина. Наше индивидуальное я мало-помалу замечает, что оно стоит лицом к лицу с Божественным Существом, что могущая, целительная, любвеобильная жизнь Отца ближе к нам, чем мы сами к себе. Это – касание нашей души к Отчей Душе, это – поток жизни, любви, добродетели, здоровья и счастья из Неиссякаемого Источника" [Henry Wood: Ideal Suggestion through Mental PНоtography. p. 51, 70.].

Когда мы подойдем к изучению мистицизма, вы будете, вероятно, глубоко захвачены этими возвышенными состояниями сознания, и убедитесь, что это не пустая риторика. Я надеюсь, – вы удостоверитесь тогда, что мистическое сознание "единения" есть – особый совершенно определенный вид опыта, который иногда может переживать душа, и в котором многие люди живут полнее и глубже, чем в других состояниях. Это наводит меня на общий философский вывод, к какому я хочу сейчас перейти и этим заключить исследование, которое, боюсь, слишком затянулось. Этот вывод касается отношения религии душевного здоровья и духовного врачевания к науке и научному методу.

В одной из следующих лекций мне предстоит специально коснуться общего вопроса об отношении религии к науке, с одной стороны, и к строю мыслей первобытного дикаря, с другой. В наши дни есть множество людей, – они любят называть себя "позитивистами" или "последователями научного мировоззрения", – которые утверждают, что религиозность есть только атавистический пережиток той стадии развития человеческого сознания, какую человечество в лице своих наиболее просвещенных представителей давно переросло и оставило за собой. Если вы попросите их высказаться определеннее, они, вероятно, скажут, что для примитивного мышления все представляется в антропоморфическом виде. Дикарь полагает, что вещи действуют по их личной воле и стремятся к своим собственным целям. В его глазах даже внешняя природа подчиняется личным потребностям и стремлениям, как будто эти последние являются первичными природными силами. Современная наука, скажут позитивисты, доказала, что личность вовсе не элементарная сила в природе, а, наоборот, только пассивное следствие действительно элементарных физических, химических, физиологических и психофизических, безличных, общих сил. Ничто индивидуальное не может ничего сотворить в мире, кроме тех случаев, когда оно подчиняется общим законам и – выполняет их. Если вы спросите этих людей, какими средствами наука развенчала первобытный образ мыслей, то они без сомнения ответят, что она сделала это строгим применением экспериментального метода, которым проверяла свои положения. Следуйте в жизни научным выводам, скажут они, тем выводам, которые всецело отрицают значение личности, и ваши жизненные силы будут расти. Мир так создан, что ваши ожидания оправдаются на практике лишь постольку, поскольку вы считаетесь с безличным характером природы.

Но духовное врачевание, с его диаметрально противоположной философией, предъявляет в сущности то же самое требование. Живите так, как если бы мои положения были истинными, говорит это учение, и каждый прожитый вами день докажет вашу правоту. На всем вашем телесном и духовном опыте оправдается истинность положения, что творческие силы природы имеют личный характер, что ваши собственные личные мысли суть силы, что силы природы непосредственно отвечают вашим личным запросам и желаниям. И из того факта, что движение духовного врачевания с каждым днем все растет, и обязано этим ростом не искусной проповеди, с одной стороны, и легковерию, с другой, а своим несомненным практическим результатам, – достаточно видно, что опыт вполне оправдывает эти "первобытные" религиозные идеи. В наше время, время торжества авторитета науки, это учение объявило войну научной философии и одерживает победы, пользуясь средствами и оружием самой науки. Веря, что высшая сила будет лучше заботиться о нас, чем мы сами, если только мы всецело положимся на нее и согласимся во всем следовать ей, это учение находит в опыте подтверждение, а не опровержение своей веры.

Из приведенных выше рассказов достаточно ясно видно, как происходят внутренние обращения и как они закрепляются в человеке. Теперь я приведу два коротких отрывка, изображающих этот процесс в самом конкретном виде. Вот первый из них:

"Одна из первых моих попыток применить то, чему меня научили, произошла через два месяца после того, как я был у целителя. Случилось так, что я упал и вывихнул правую ногу; четыре года тому назад со мной был такой же случай. В первый раз мне пришлось ходить несколько месяцев на костылях, носить резиновую повязку вокруг ноги и очень беречься, чтобы вывих не повторился. Теперь же, как только я встал на ноги, я внушил себе (и почувствовал, что этой мыслью полно все мое существо) следующее: "Нет ничего, кроме Бога; Он источник жизни. Я не могу причинить себе вывиха и вообще никакого зла: Бог предотвратит его". После этого я не ощущал уже никакой боли и прошел в тот день пешком две мили".

Следующий пример дает изображение не только самого опыта и его жизненного значения, но и характерных для него элементов пассивности и отречения от деятельности своей воли:

"Однажды утром я пошла в город за покупками; вскоре после того, как я вышла из дому, я почувствовала себя нездоровой. Болезненные ощущения быстро усиливались: я чувствовала ломоту во всех членах, тошноту, слабость, головную боль, одним словом все симптомы инфлюэнцы. Мне показалось, что я заболела гриппом, эпидемия которого была в то время в Бостоне, или, быть может, чем-нибудь еще худшим. Тут я вспомнила о проповедях духовного врачевания, которые я посещала всю зиму, и подумала, что мне представляется удобный случай проверит это учение на самой себе. По дороге домой я встретила приятельницу и сделала над собой усилие, чтобы не рассказать ей о своей болезни. Так был сделан первый шаг. Вернувшись домой, я тотчас же легла. Мой муж хотел позвать врача, но я сказала ему, что предпочитаю подождать до завтрашнего утра. Тогда я пережила самый чудесный опыт моей жизни.

Могу передать его только в таких словах: "Я как бы легла в поток жизни и дала водам его течь надо мной". Я освободилась от всякого страха перед болезнью и была полна покорности. Не было уж никакого следа умственных усилий, никакой последовательности в моих мыслях. Единственной мыслью моей было: "Я раба Господня; да будет со мною все по Твоей воле!" Я была полна веры, что все будет хорошо, что все уже хорошо. Во мне беспрерывно текла творческая жизнь, я чувствовала себя приобщенной к Бесконечности, чувствовала в себе гармонию и мир, превосходящие всякое разумение. Во мне уже не было места для мысли о моем расстроенном организме. У меня не осталось сознания времени, пространства, людей; я чувствовала только любовь, счастье и веру.

"Не знаю, сколько времени длилось это состояние, и скоро ли я уснула; но проснувшись утром я почувствовала себя совершенно здоровой".

В этих примерах [См. приложение к этой лекции, где приведены еще два подобных случая, сведения о которых были доставлены мне, моими друзьями.] для нас ценен обнаруживающийся в них опытный путь оправдания веры. Я утверждаю, что в данном случае совершенно безразлично, считать ли тех людей, о которых говорится в приведенных отрывках, жертвами обмана воображения или нет. Для них достаточно субъективной веры в то, что они были исцелены именно пережитым опытом, чтобы принять новую религию. Очевидно, однако, что нужен особый душевный склад для того, чтобы возможны были такие результаты (ибо не всякий может успешно поддаваться такому лечению, точно так же, как ведь и не всякий человек может быть вылечен первым приглашенным врачом). Поэтому со стороны тех, кто может на опыте проверить свою примитивную философию духовного целительства, в высшей степени педантичным и узким было бы требование, чтобы эта философия стала лозунгом для научной терапевтики. Тем не менее, приходится задуматься над всем этим и задать вопрос: не преувеличивает ли наука своего значения и не предъявляет ли она слишком широких притязаний?